— Сень, а ты кушать хочешь? — поинтересовалась Катерина, утирая слезы и снова возвращаясь к своим обязанностям няньки.

— Хочу, — так же хлюпая носом произнесла Прозерпина, возвращаясь на кровать и накрываясь одеялом.

— Так, Гадик, ты остаешься здесь! — скомандовала смертная, и даже не глядя на меня и развернулась к Танатосу, — А ты, папаша, идешь со мной. Будешь изучать досконально вкусовые предпочтения жены на ближайшие два дня.

Танатос поцеловал Прозерпину, и направился к двери, пропуская вперед Катерину. Ой! Тоже мне! Танатос! От тебя не ожидал! Какой мы вежливый! Зюся тоже пропускает девушек вперед, чтобы разглядеть их … мммм!

Есения закрыла глаза. Отлично! Меня! Бога Смерти! Оставили нянькой при беременной богине! Дожил! Авторитет провалился ещё ниже. Устроившись поудобнее на кровати Богини жизни, я потрогал ее плечо.

— Персик, — шепотом позвал я богиню. — Персик…

— А? — спросил Персик, глядя на меня с сочувствием. — Что такое?

— Пока никого нет, — осторожно начал я, косясь на дверь. — Расскажи про Вадима! Тут уже вся Аида в курсе! Мне кажется, что даже Цербер лает: “Вадим! Вадим!”.

— Ааааа! Это про первого Вадима или про второго? — зевнул Персик. — Я просто не знаю, про какого из них?

Их двое… Я смотрел в потолок. Два Вадима! Андрей, Александр, Игорь, Кех и два Вадима.

— Ну? — спросил Персик, а я даже не знал, какого выбрать. — Тебе про какого? Или про Диму…

Ааааааа! Я понимаю, что роща девственниц не примет смертную в свое дуплистое лоно… Есть еще Дима.

— Там было два Вадима. Один Вадим Мы Ему Не Дадим, — начал Персик с явным желанием поделиться. — А второй Вадим Ушел И Черт с Ним. Короче… Когда Катя встречалась в Вадимом… Ну с первым… Там такая трагедия… Катюха познакомилась с Вадимом в соцсетях. Вроде такой неплохой парень… Богатый… Машина у него отличная. Сам к Катюхе пришел. Я прям удивилась. А к ней вечно липнут такие. Считают, что раз денег дофига, то любая девушка его. Но не Катюха! Ее просто так не купишь! Знаешь, что ей Леша подарил? Кольцо с бриллиантом! Катюха его в унитаз спустила…

Ка-а-ак? Ка-а-ак? Как она могла? Это же… золото?

— Так вот, Вадим повел ее в ресторан… Я не сильно в подробности вдаюсь? — уточнила Персик, входя в раж.

Я терпеливо ждал подробностей, как вдруг послышался голос Танатоса.

— Что случилось? — сурово произнес Спартанский Бог, в голосе явно чувствовалось напряжение. Он обращался не ко мне. — Я слышал про мифы и видел, как ты на меня посмотрела. Что должно случиться?

— Танатос, — в голосе Катерины снова слышались слезы, жрице пришлось несколько раз вдохнуть и выдохнуть, прежде чем произнести следующую фразу, — Во время родов, по мифам, Прозерпина умрет…

Персик привстала, пока я сидел и отходил от услышанного.

— Ну… О чем они там говорят? Она ему про огурцы с уксусом рассказывает? — ожила Персик, явно что-то предвкушая.

— Ага. Про один большой огурец, — ответил я, нахмурившись. Значит, жрица видит будущее? Неужели в будущем меня свергнут, что меня уже можно ни во что не ставить? Она ведь пошла к Танатосу. Не ко мне.

Пока я думал над тем, кто меня может свергнуть, ну разумеется, кроме хомяка Леонида, Прозерпина тихо посапывала уткнувшись носом мне в руку. А что, если действительно, Катриона видит будущее? Катриона? Хм… Звучит. Хотя, мне кажется, что ей больше подходит имя “Гдекатя”, но что-то мне подсказывает, что на крик: “Гдекатя, иди сюда!”, будет приходит Геката, а это чревато варварским разграблением всего, что нажито пассивным трудом.

Нет, а если она действительно видит будущее? Теперь понятно, почему она стала верховной жрицей богини жизни. Я бы тоже не отказался от собственной мойры, которая не говорит зубодробительными загадками, а изъясняется вполне понятно.

Может действительно у нее поинтересоваться насчет своей половинки души? А то тут все такие счастливые, женатые, один я как… Как Гадес… Ничего не меняется сквозь тысячелетия. Неизменная тишина тронного зала и моих покоев… Горькое чувство одиночества, что тянет в груди, при виде вечной любви смертных…. Так, Гадес, бррр, все мимолетно, и только ты вечен… Странный, конечно, вопрос, но, может, я интересуюсь с целью узнать, когда и где я ее встречу, чтобы в этот момент быть совсем в другом месте. Я еще не готов брить персики, выковыривать семечки из клубники и терпеть обнимашки с криками: “Гадя!”.

Жрица открыто говорит только о том, что ей дорого, и я вот думаю, а что если попробовать обменять ее информацию на что-то ценное? А что любят женщины? Хм. Вопрос риторический. Что любят женщины есть у меня в избытке. Сердце грела мысль о моей сокровищнице, подобной которой нет ни у кого из богов. Я помню, как Афродита, однажды увидев мои скромные запасы, стояла в позе готовности с открытым от изумления ртом. Ах, женщины. Как с вами просто!

— Уже закончили? — наивно поинтересовался я, материализуясь посреди разговора смертной и Танатоса, которые тут же умолкли, мельком взглянув на меня. — Катерина, я бы хотел с тобой поговорить.

— Да ну, — нехорошо прищурилась смертная, явно злясь, что их с богом смерти прервали. — Ну, говори. Я тебя внимательно слушаю.

Смертная всем видом показывала, что ни я, ни мой разговор ее не интересует. Танатос стоял потерянный, глядя остекленевшим взглядом в стену. Его кулаки были сжаты, а я прекрасно знал этот жест бессильной злобы… Сколько же испытаний выпало на моего друга, из-за его половинки души? Гадес, одумайся! У тебя еще есть время передумать…

— Ну так, что за вопрос? — поторопила меня смертная, а я смотрел на Танатоса и пытался принять решение. — Гадес, мы тут разговариваем вообще-то. Не знаю, как у вас, а у нас не принято перебивать. Говори что хотел и иди по своим делам.

— Ты видишь будущее? — уклончиво поинтересовался я, все еще решая стоит ли игра свеч или нет, — Я слышал разговор про Персика. И хочу помочь.

Смертная посмотрела на меня с недоверием, а Танатос благодарно хлопнул меня по плечу. “Она спит” — мысленно передал я своему другу, тот кивнул и начал растворяться.

— А ты поможешь? — с надеждой спросила меня смертная, а взгляд ее даже потеплел. Торгуется? Это хорошо. Я всегда считал, что все в этом мире покупается и продается. Нужно только сойтись в цене. — Гадес, ты правда хочешь помочь? Я просто от тебя не ожидала…

Да, от меня многие не ожидают. Зато я ожидаю от всех.

— Дорогая, Катриона! — произнес я, положив руку ей на плечи и притягивая к себе. — Можно я буду называть тебя так? Мне просто так проще. Я так понимаю, что будущее не всегда радужно… Я бы даже сказал, что иногда оно печально… И…

Я что-то медлил, пытаясь пересилить себя. Нет, ну а вдруг половинкой моей души окажется какая-нибудь невзрачная смертная? Мой взгляд скользнул по ее волосам и фигуре. Ну, не такая невзрачная… И, надеюсь, не настолько смертная… Может, какая-нибудь смертная красавица, царица, четвертьбогиня в крайнем случае.

— Я хотел бы для начала, — продолжил я, закатывая глаза. — Извиниться за мое негостеприимство. И в знак нашей будущей дружбы преподнести тебе скромный презент… Я бы даже сказал маленький….

— Вот если ты сейчас снимешь покрывало моей бабушки и попытаешься всучить мне свой маленький презент, — начала Катриона. — Один уже маленький презент оставил! Так что знаю я ваши презенты!

Погоди-погоди, — ослепительно улыбнулся я, зная, как эта улыбка действует на женщин. — Я — не он…

“Та-а-ак!”, - послышался голос Танатоса, а я уже тщательно подбирал слова.

— Понимаешь, ты мне не …, - начал я, глядя на ее лицо. Если я скажу, что она не нравится мне, то пророчества мне не видать. “А Персей был умней! Так мойр расхвалил, что ему даже сандалии обломились! А ты просто обломишься!”, - злорадно заметил Танатос.

— Ты мне не не нравишься, — корректно и очень обнадеживающе начал я. И вроде даже не соврал. — Поэтому я… За заботу о Персике… Решил вручить тебе… Маленький подарок! Ты так о ней заботилась… Даже кружку заставила меня мыть…