— Фу-фу-фу, — сдувал я остатки от того, что когда-то было Гиацинтом. со своего трона и одежды. — Какой котёнок, моё наивное дитя природы?

— Серенький такой, — дрожащим голосом произнесла Персефона и бросилась его искать по тронному залу, громко шмыгая носом. о, нет! Нет, нет, нет! Только не плачь! — Я его тут оставила, совсем недавно…

Зюся, спасибо! Спасибо тебе огромное. за этот тепличный цветочек! Век не забуду! Пока заикаюсь, точно буду помнить.

— Иди ко мне, моё наивное дитя природы, — я потянулся к Персефоне и аккуратно посадил ее к себе на колени, понимая, что такие “важные” новости о котятах нужно преподносить аккуратно. Особенно, впечатлительным детям. На меня смотрели наивнейшие глаза, а я тщательно подбирал слова. Нужно, наверное, утешить. Люди иногда так делают. — Понимаешь, мир несправедлив….

Я убрал прядь волос с ее лица, пытаясь придать своему лицу скорбное выражение.

— Где котенок? — почти плачущим голосом прошелестела богиня Весны, губки задрожали, а глаза залились слезами, — Гадес, где котёнок?

— Мир, не справедлив, особенно к котятам. — продолжил я свою речь, а из глаз упала первая слезинка. Ой, нет! не надо! ТАНАТОС! — До взрослого возраста доживают не многие котята… Совсем немногие… Жизнь котенка опасна и трудна… И не каждый котенок спра…

— Так он что…. - перешла на шепот Персефона, а потом ужасе приложила руку ко рту. Я чувствовал, что начал я хорошо, но кончу плохо. — Он умер, да?

“ТАНАТОС!” — уже во всю мысленно орал я… “Гадес, я больше не твой слуга. У тебя там что? Умирает кто-то? Я с детьми!” — раздраженно ответил мне Смертный Бог. “ Я тебя, как друга прошу… приходи!” — взмолился я. а ответом мне послужил тяжелый вздох моего друга, дающий мне надежду на спасение.

— Гадес, он умер, да? — Персефона вцепилась мне в тунику маленькими пальчиками, заглядывая в глаза и беззвучно плача. Я поджал губы, понимая, что сказка о дохлом котенке — это не то, что стоит рассказывать богине весны. — Скажи мне…

— Нет, что ты… Моё наивное дитя природы… Фу-фу-фу, — уже в открытую врал я, не выдержав слез юной богини. Я становлюсь старым и сентиментальным, — Он побежал во-о-о-он туда. Ему просто у нас не понравилось. Атмосфера у нас нездоровая…

— Ему у нас не понра-а-а-авилось, а я ему колыбельку сплела — хныкала моё наивное дитя природы… Кто бы мне петельку свил….Тут в лету восемнадцать мешков прибило с этими котятами, никак разобрать не можем. Бери, не хочу. — А папа сказал, что сначала нужно завести котенка. а потом ребенка. И отдать котенка мужчине! Так можно увидеть, как муж будет забо-о-о-отиться о ребенке…

Спартанская матерь Танатоса… Ну, Зюся, ну погоди у меня… За спиной я услышал тихий смех моего друга… СПАСЕН! Ура! Танатос! Как же ты мне дорог! Ты хоть мысленно поддержи меня!

— Танатос, а ты не видел нашего котенка? — громко начал я, обращаясь к Смертному богу, а том уже почти молча добавил, — Танатос, нужен котенок! Срочно!

— А как он выглядел? — сквозь смех прошептал Смертный бог, наблюдая за тем, как Персефона прижалась ко мне и тихо плачет у меня на груди, переживая боль невосполнимой утраты. — Девочка или мальчик?

— Откуда я знаю? В темноте не особо приглядывался, — просипел я, поглаживая по волосам, вздрагивающую богиню. От её плача по стене пошла трещина, отлично! Ремонт! — Серенький такой вроде бы…

— Сейчас Танатос найдет нашего котенка, — пытался я успокоить моё наивное дитя природы, отвлекая её матерелизовавшимся в руке украшением, — Смотри, что я тебе принес, моя маленькая….

Танатоса прорвало, Смертный Бог отправился выполнять мою просьбу, просто сложившись пополам от смеха. Да, дети мне противопоказаны.

— Вот он! — из-за трона протянулась огромная рука Танатоса, на которой маленьким мокрым клубком лежал серый котенок. Какое счастье! Сейчас сопли прекратятся! — Гадес, не расплатишься.

— Наш котенок! — тут же потеряв интерес к браслету и ко мне в том числе, Персефона схватила котенка и стала гладить. Внезапно ребенок нахмурился, держа котенка на вытянутой руке… — Это не наш котенок! У нашего на груди было белое пятнышко!

— Как не тот? — я сурово посмотрел на своего друга, но Танатос лишь развел руками в стороны, — Тот! Его Танатос просто брал поиграть. Да, Танатос?

“Угу”- простонал Смертный Бог, задыхаясь в приступе смеха. — “Только и делаю, что с котятами играю! Это мое любимое занятие! Даже сплю, обложившись котятами!”.

— Взял и вернул другого котенка! Представляешь? Перепутал! У него много котят! Очень много! Он тебе просто не рассказывал! На самом деле наш Танатос, хотя по нему и не скажешь, очень любит котят! Просто обожает! — мрачно заметил я, пытаясь изо всех сил намекнуть, чтобы перерыл мешки. “Ага…” — полу стон, полу всхлип послужил ответом Смертного бога, — Принеси нашего!

Танатос снова протянул руку, чтобы я мог сгрузить это кричаще-вопящее чудовище.

— Найди другого, — тихо прошептал я, наблюдая за тем, как Персефона слезла с моих колен и внимательно осматривала каждый уголок тронного зала, в надежде, что котенок далеко не ушел. — А этого утопи, где-нибудь.

— Не трогайте меня! — заорал котенок, когда очутился на руках у Бога Смерти, — Не трогайте! Я — царь Менелай!

Персефона вернулась ко мне на колени и тихо всхлипывала, а я горестно поддакивал. Тут я увидел, как нам протягивают еще одного котенка с белой грудкой.

— Вот, смотри, моё наивное дитя природы! Это он! Точно он! - с натянутой радостью проговорил я, мысленно выдыхая. — Танатос, Танатос, какой ты плохой, Танатос! Брал котенка, вернул другого! Я понимаю, что тебе наш котенок понравился! Я тебе нашего котенка не дам! Никогда не дам!

Я видел, как Персефона вцепилась в него, прижала к груди, сдавив его так, что я уже подготовил ему уютное местечко в Элизиуме.

— Пойду-ка я. Котят проведаю, — заметил Танатос. — А то скучно им и одиноко!

— Куда пошел! — прошипел я, глядя на ухмылку Танатоса.

— Как куда? У меня котята не кормленные! Обложусь котятами и отдохну немного! — с той же ухмылкой ответил Танатос. — Меня же хлебом не корми, дай котенка приютить. И держи своего Цербера подальше от моих котяток! Их пусть и сотни, но я каждого знаю!

— Танатос-с-с! — сквозь зубы прошипел я, не переставая улыбаться детской радости. — Ну всё, милая, бери своего котенка, неси его куда-нибудь… Сделай ему уютный уголочек, а мы пока поговорим…Я хочу посоветоваться у Танатоса, как правильно ухаживать за котенком! Он все про котят знает! А ты пока сделай ему могилку… Ой, домик… Прости, оговорился. Мы же как бы в загробном мире… Все-все, иди, дитя мое.

От натянутой улыбки у меня чуть не лопнули щеки, а мой друг тихо ржал за троном.

— Мяу! — басом заметил Танатос. — Мур-р-р!

— И ты, друг, — многозначительно прищурился я. — Я тебе это припомню… Поверь, я еще не забыл, как ты тысячу лет назад привел сумасшедшую мамашку с десятью детьми, доказывающую, что все они от меня! Поверь, я еще столько же помнить буду!

— Возьми меня на ручки, — "соблазнительно" протянул Танатос. — И у тебя будет еще одна тайна, кроме Гиацинта.

— Ах ты…, - собирался выругаться я, но потом понял, что не при детях.

Персефона не обращала на нас никакого внимания, а котенок явно страдал, пытаясь уползти Еще бы! Привязать цветочек к хвосту — это явно не то, что любят котята.

— А тебе нравится наш котенок? — с подозрительным прищуром обратилась ко мне богиня весны, а по мне уже ползло маленькое, визжащие, царапучее что-то в поисках спасения. Фу, уберите! Уберите это с меня!

Котенок, цепляясь всеми когтями за мою грудь, штурмовал меня непонятно зачем. И тут моё наивное дитя природы решила меня обнять, вдавив это пушистое чудовище в меня ещё сильнее. Пока я понимал, что если у нас и будет ребенок, и рожу его я, будущая мать с болью отодрала от меня котенка.

— А это мальчик или девочка? — сунула мне в лицо котенка Персефона. Я видел только пузо котенка и четыре когтистые лапы, пытающиеся лишить меня глаза. — Гадес, ты умеешь определять пол котят? Папа говорил, надо посмотреть под хвостом.